Книжная полка ]

Оглавление

Милорад Павич

ХАЗАРСКИЙ СЛОВАРЬ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
ко второму изданию - расширенной реконструкции первого

Современный составитель-реставратор этой книги считает своим долгом заверить читателя, что прочесть ее - не значит обязательно умереть, как это случилось с его предшественником, пользовавшимся первым изданием Хазарского словаря, когда впервые, в 1691 году, была составлена эта книга. Чтобы не быть слишком утомительным в необходимых на ее счет пояснениях, нынешний лексикограф предлагает заключить договор: он сядет писать их перед ужином, а читатель возьмется их читать после обеда. Таким образом, голодный автор поневоле будет кратким, а сытому читателю это введение не покажется уж очень нудным.

1. История создания "Хазарского словаря" 

Описываемое здесь событие (возможно, их было несколько) произошло примерно в VIII или в IX веке пашей эры, и в специальной литературе оно обычно называется "хазарской полемикой". Хазары , независимое и сильное племя, воинственные кочевники, в неизвестный момент истории появились с Востока, гонимые жаркой тишиной, и в период с VII по Х век населяли сушу между двумя морями - Каспийским и Черным**. Известно, что пригнавшие их ветры были мужского рода- такие никогда не приносят дождей и на них растет трава, которую они как бороду тащат за собою по небу. В одном позднем источнике по славянской мифологии упоминается "Козье море", - возможно, это название следует понимать как море именно "Хазарское", поскольку у славян хазары назывались козарами. Известно также, что хазары основали между двумя морями сильное царство и исповедовали некую религию, относительно которой в настоящее время нет никаких сведений. Каждая хазарка в случае гибели мужа на войне получала подушку, чтобы копить в ней слезы по убитому ратнику. Хазары заявили о себе в истории, начав воевать с арабами и заключив союз с византийским императором Гераклием в 627 году, однако их происхождение остается загадкой, исчезли и все следы, которые привели бы пас к тому, под каким именем и среди какого народа искать хазар сегодня. После них осталось кладбище на берегу Дуная, предположительно хазарское, и еще груда ключей, у которых вместо головок припаяны медные или серебряные монеты с изображением трех-рогого знака; как считает Даубманус , их чеканили хазары. С исторической сцены хазары исчезли вместе со своим государством после тех событий, о которых здесь главным образом и пойдет речь, а именно - после того, как они обратились из своей первоначальной и ныне нам неизвестной веры в одну из утвердившихся к тому времени мировых религий - иудейскую, исламскую или христианскую. Считается, что вскоре за их обращением последовал распад хазарского царства. Один из русских полководцев Х века, князь Святослав, не сходя с коня съел хазарское царство словно яблоко. Хазарскую столицу в устье Волги русские разрушили в 943 году за восемь ночей, а с 965 до 970 года уничтожили и хазарское государство. Очевидцы отмечали, что еще долго не исчезали тени домов хазарской столицы, хотя сами дома давно были разрушены. Они стояли, сопротивляясь ветру и водам Волги. Одна из русских хроник XII века свидетельствует о том, что Олег в 1083 году назывался архонтом Хазарии, но в это время, то есть в XII веке, территорию бывшего государства хазар уже занимал другой народ - половцы. Материальные следы хазарской культуры весьма скудны. Никаких текстов общественного или личного характера не обнаружено, нет никаких следов хазарских книг, о которых упоминает Халеви , ничего не известно об их языке, хотя Кирилл отмечает, что они исповедовали свою веру на хазарском. Единственное общественное здание, обнаруженное при раскопках в Суваре, на некогда принадлежавшей хазарам территории, судя по всему, не хазарское, а болгарское. Ничего особенного не найдено и во время раскопок на месте города Саркел, нет даже следов стоявшей там когда-то крепости, которую, как нам известно, построили для хазар византийцы. После уничтожения их государства хазары почти не упоминаются. В Х веке вождь одного из венгерских племен предложил им поселиться на своих землях.

В 1117 году какие-то хазарские послы появлялись в Киеве у Владимира Мономаха. В Пресбурге в 1309 году католикам было запрещено вступать в брак с хазарами, и папа в 1346 году подтвердил запрет. Это почти все.

Упомянутое обращение в новую веру, которое оказалось роковым для хазар, произошло следующим образом. Хазарский каган , как отмечают древние хроники, увидел однажды сон, для толкования которого потребовал пригласить трех философов из разных стран. Дело было тем более важным в отношении самой судьбы хазарского государства, что каган решил вместе со своим народом перейти в веру того из приглашенных мудрецов, чье толкование сна будет самым убедительным. В некоторых источниках значится, что в тот день, когда каган принял это решение, у него умерли на голове волосы, и он понял, что это значит, однако отменить свое решение уже не мог. Так в летней резиденции кагана встретились исламский, еврейский и христианский миссионеры - дервиш, раввин и монах. Получив в подарок от кагана но ножу из соли, они начали дискуссию. Точки зрения трех мудрецов, их спор, основанный на истинах трех различных вер, их персоны и исход ╚хазарской полемики╩ вызвали большой интерес, многочисленные и противоречивые суждения об этом событии и его последствиях, о победителях и побежденных в полемике. На протяжении веков этому были посвящены бесчисленные споры в еврейском, христианском и исламском мире, и продолжаются они по сей день, хотя хазар уже давно нет. В XVII веке интерес к хазарам неожиданно вспыхнул с новой силой и необъятный материал о них, накопившийся к этому моменту, был систематизирован и опубликован в Пруссии в 1691 году. В распоряжении исследователей оказались: экземпляры монет с трехрогим знаком; имена, выгравированные на старинном перстне; рисунок на стенке глиняного кувшина из-под соли; дипломатическая переписка; книги, названия которых удалось прочесть с корешков, изображенных в виде фона на портретах ученых мужей прошлого; донесения осведомителей; завещания; голоса попугаев с побережья Черного моря, которые, как полагают, говорили на исчезнувшем хазарском языке; произведения живописи, изображавшие сцены музицирования, - так были расшифрованы музыкальные записи с нотных листов, - и даже одна татуированная человеческая кожа, не говоря уже об архивных материалах византийского, еврейского и арабского происхождения. Одним словом, было использовано все, что могла приручить и поставить себе на службу фантазия и изобретательность человека XVII столетия. Все это и вошло иод переплет словаря. Объяснение такому интересу, пробудившемуся почти через тысячу лет после упомянутых событий, оставил один хронист в туманном отрывке, который звучит так: "Каждый из нас выгуливает свою мысль как обезьяну на поводке. Когда читаешь, у тебя две такие обезьяны: своя и чужая - или, хуже того, обезьяна и гиена. Вот и гадай, чем кого накормить: ведь пища у них разная..."

Как бы то ни было, издатель одного польского словаря, Joannes Daubmannus (или его наследник под тем же именем) в том же 1691 году опубликовал собрание сведений о хазарском вопросе, придав ему единственно адекватную форму, способную вместить все пестрое наследие, которое те, у кого перо в серьге, а рот что чернильница, накапливали и теряли на протяжении веков. Оно было напечатано в виде словаря о хазарах под заголовком Lexicon Cosri. Согласно одной христианской версии, текст был получен издателем от некоего монаха по имени Феоктист Никольский , который задолго до этого нашел на поле боя, после стычки между австрийскими и турецкими войсками, материалы различного происхождения, имеющие отношение к хазарам, и выучил их наизусть. В итоге получился сборник из трех разных словарей, а именно:

отдельный глоссарий исламских источников о хазарском вопросе; алфавитный свод данных, почерпнутых из еврейских письменных свидетельств и преданий; и, наконец, словарь, составленный на основе известного о хазарах христианам. Этому изданию Даубмануса - словарю словарей о хазарском царстве - была уготована удивительная судьба.

Вдобавок к пятистам экземплярам первого издания Даубманус напечатал еще один, использовав при этом испорченную или отравленную типографскую краску. К этому отравленному экземпляру, переплет которого закрывался на золоченую застежку, прилагался также контрольный экземпляр, с застежкой серебряной. В 1692 году весь тираж, все пятьсот экземпляров были уничтожены инквизицией, однако оба дополнительных - отравленный (золотой) и вспомогательный (серебряный) - уцелели, поскольку цензура не подозревала о самом их существовании. И так получилось, что всякий, кто под страхом отлучения решался все же читать запретный словарь, был обречен. Кто бы ни открыл книгу, вскоре превращался в изваяние, наколотый как на булавку на собственное сердце, - точнее, читатель умирал на девятой странице, на словах, которые звучат так: Verbum carofactum (Слово стало плотью). В контрольном экземпляре, который, если он читался параллельно с отравленным, указывал момент наступления смерти, среди прочего значилось: "Если вы проснулись и у вас ничего не болит, знайте: вас уже нет среди живых".

"Золотой"  (отравленный) экземпляр оказался во владении семейства Дорфмер, жившего в Пруссии, и передавался из поколение в поколение, как это явствует из датируемой XVIII столетием тяжбы вокруг наследства:
старший сын получал половину книги, а остальное распределялось поровну между братьями и сестрами, если имелись таковые. Каждой доле книги соответствовали остальные доли наследства Дорфмеров, как то: пастбища, поля, луга, рощи, источники, постройки и скот, и очень долго никто не видел связи между смертью людей и чтением этой книги. Когда однажды разразилась засуха и мор среди скота, кто-то сказал Дорфмерам, что каждая книга, как и каждая девушка, может превратиться в ведьму, и тогда ее дух выходит на волю и насылает губительный мор на всех вокруг. Поэтому нужно положить под застежку книги деревянный крестик, такой, какой кладут на рот девушке, ставшей ведьмой, чтобы этот дух не вышел из нее и не навредил домашним. Так и поступили с Хазарским словарем:
под застежку, как на девичий рот, положили крест, но тут несчастья и беды посыпались со всех сторон, а домашние начали умирать во сне от удушья. Тогда позвали священника и все это ему рассказали; он убрал из книги крест, и мор в тот же день прекратился. Священник сказал: смотрите, больше не кладите крест под застежку, иначе дух книги не сможет в нее вернуться, ведь он боится креста, потому и сеет зло вокруг. Так золоченая застежка была закрыта на ключ, и Хазарский словарь десятилетиями пылился на полке, откуда по ночам слышался странный шум. В дневниковых записях того времени некий их автор, живший во Львове, говорит, что в лексикон Даубмануса были вставлены песочные часы, которые изобрел еврей по имени Нехама, знаток книги Зогар, умевший говорить и писать одновременно. Этот Нехама кроме того утверждал, что узнал в собственной руке букву Хе своего родного еврейского языка, а в букве Вав - свою мужскую душу. Песочные часы, вставленные им в переплет книги, были невидимы, но во время чтения в полной тишине можно было услышать, как шуршит песок. Когда шуршание прекращалось, это значило, что следует перевернуть книгу и продолжать чтение в обратном порядке с того места, где остановился, - к началу; тогда-то и открывался ее тайный смысл. Впрочем, если верить другим источникам, само внимание, которое уделял Хазарскому словарю Нехама, раввинам казалось предосудительным, так что книга время от времени подвергалась ученой критике со стороны экзегетов. При этом, правда, у раввинов не было замечаний относительно правоверности еврейских источников, вошедших в состав словаря, однако аргументы остальных источников вызывали у них раздражение. Наконец, следует упомянуть о незавидной участи Lexicon Cosri в Испании, где в среде мавров "серебряный экземпляр" был на восемь столетий изъят из круга дозволенного чтения, причем этот срок еще не истек, и запрет остается в силе. Объяснением этому может служить тот факт, что в тогдашней Испании еще были семьи, чьи корни восходили к хазарскому царству. Согласно различным записям, у этих "последних из хазар" был странный обычай. Если у них с кем-нибудь начиналась вражда, они стремились всячески очернить врага, призывая на его голову всевозможные проклятия пока он спит, но так, чтобы не разбудить, поскольку в этом случае, по их убеждению, проклятия подействуют безотказно.

2. Состав словаря

Сегодня невозможно установить, как выглядел Хазарский словарь 1691 года, в издании Даубмануса, поскольку единственные экземпляры, которые избежали участи остальных пятисот, отравленный и контрольный, были порознь также истреблены, причем ╚золотой╩ бьл уничтожен совершенно недостойным образом. Последним его владельцем, по сведениям одного из источников, был старик из семейства Дорфмер, известный тем, что умел определить хорошую саблю по звуку, как колокол. Книг он никогда не читал и говорил: "Свет откладывает яйца в мои глаза, как мухи слюну в рану. Известно, что может вылупиться из таких яиц..." Старику была вредна жирная пища, и он потихоньку от домашних каждый день одну за другой, вымакивая ими жир, опускал страницы Хазарского словаря в свою тарелку с супом, а замасленную бумагу потом выбрасывал. Таким образом, пока хватились, весь Lexicon Cosri уже ушел на помойку. Впрочем, как упоминает тот же источник, старик не пользовался иллюстрациями, которыми была украшена книга, потому что они портили вкус супа. Эти иллюстрированные страницы - единственное, что осталось от словаря, и, может быть, еще сегодня их удалось бы разыскать, если вообще среди этих следов можно распознать самый первый, за которым, проторив тропу, последовали другие. По мнению некоторых, не то оригиналом, не то рукописной копией Хазарского словаря располагал один профессор, специалист по ориенталистике и археологии средних веков, доктор Исайло Сук , однако в архиве профессора после его смерти ничего такого не обнаружили. Так что из всего тиража Даубмануса до нас дошли только фрагменты, - подобно тому, как от сна в глазах остается только песок.

На основе этих фрагментов, которые приводятся в трудах, полемизирующих с автором (или авторами) Хазарского словаря, доподлинно установлено, что издание Даубмануса представляло собой, как уже было сказано, своего рода хазарскую энциклопедию, сборник биографий или житий тех людей, которые каждый на свой манер, как птица через комнату, пролетали по небу хазарского царства, всех vitae sanctorum и других лиц, участвовавших в хазарской полемике, в ее письменной фиксации и в последующем изучении на протяжении столетий. Все эти материалы легли в основу книги и были разделены на три части.

Такой состав словаря Даубмануса, где были сведены воедино еврейские, исламские и христианские источники сведений касательно обращения хазар, послужил основой и настоящего, второго издания, на которое, вопреки непреодолимым порою трудностям, связанным с бедностью исходного материала, составитель все же решился, наткнувшись в одном из фрагментов на следующую фразу: "Сон - это сад дьявола, и все сны в истории человечества давно уже известны. Сейчас они лишь чередуются со столь же общедоступной и истрепанной явью, точно так же, как монеты передаются из рук в руки за письма тем, кто о них спросит..." В таком мире или, говоря точнее, в таком времени этого мира в самом деле, пожалуй, можно было рискнуть.

При этом необходимо подчеркнуть следующее. Издатель нынешней версии Хазарского словаря полностью отдает себе отчет в том, что материалы Даубмануса, то есть материалы XVII века, по преимуществу сомнительны и недостоверны, т. е. большей частью, как всякий апокриф, построены на легендах, опуганы сетями заблуждений различной давности и похожи на обед во сне. Тем не менее все они представлены на суд читателя, поскольку сам словарь не был задуман с целью показать хазар такими, какими они видятся нам сегодня; это просто попытка восстановить точный облик утраченного издания Даубмануса. Так что современные сведения о хазарах использованы лишь в качестве необходимых или видимо уместных дополнений к фрагментам исчезнувшего первоисточника.

Следует также отметить, что в силу понятных причин в настоящем издании не мог быть сохранен алфавитный порядок расположения статей в словаре Даубмануса, в котором использована письменность трех языков - греческого, еврейского и арабского; кроме того, даты, которые были даны по хронологиям трех различных календарей, сообразно летоисчислению каждой из религий, также унифицированы -в календаре христианском ("от Исы"). Таким образом осуществлена, в соответствующем переводе, попытка сводной подачи материалов словарных статей трехъязычного издания Даубмануса, т. с. заведомо ясно, что в самом оригинале распределение статей было иным, а следовательно, в разных языках, в каждом из трех словарей (еврейском, арабском и греческом) одно и то же имя возникало в разных местах, поскольку в разных алфавитах буквы расположены в разной последовательности, книги листают в разных направлениях, а главные действующие лица появляются с разных сторон сцепы. Впрочем, так же эта книга выглядела бы и в переводе на любой другой язык, поскольку расположение материала данного словаря о хазарах в каждом ином языке, в его письменности, было бы неизменно иным, и словарные статьи приходилось бы менять местами, а имена всегда фигурировали бы в иной иерархии. Поэтому столь важные статьи Хазарского словаря Даубмануса, как Св. Кирилл , Иуда Халеви или Юсуф Масуди и другие, в нынешнем издании расположены иначе. Это, бесспорно, главный недостаток данной версии по сравнению с оригиналом, ибо лишь тот, кто сможет в правильном порядке прочесть части книги, сумеет заново воссоздать мир. И все же пришлось поступиться необходимой аутентичностью, по причине невозможности воспроизвести алфавитный порядок первоначального издания.

С другой стороны, такая потеря не столь уж значительна: тот читатель, который мог бы извлечь скрытый смысл книги из самого порядка расположения словарных статей, давно исчез с лица земли, а нынешняя читательская публика вопросы и затруднения такого рода целиком предоставляет компетенции писателя - в особенности если речь идет о словаре. Такому читателю не нужны и песочные часы в книге, которые напоминали бы, что пора переменить сам способ чтения; ведь нынешний читатель не меняет его никогда.

3. Как пользоваться словарем

Несмотря на все перипетии, эта книга сохранила некоторые достоинства первоначального издания. Как и Lexicon Cosri Даубмануса, ее можно читать как Бог на душу положит. Это открытая книга, а когда ее закроешь, можно продолжать писать ее; раз она имеет своих лексикографов в прошлом и настоящем, то и в будущем могут появиться те, кто будут ее переписывать, продолжать и дополнять. В ней есть словарные статьи, перекрестные ссылки и комментарии как в священных книгах или кроссвордах, и все имена и понятия, которые в ней отмечены знаком креста, полумесяца или звезды Давида, нужно искать в соответствующем разделе словаря, если кому-то понадобятся более подробные разъяснения. То есть слово с той или иной пометкой следует искать соответственно:

- в Красной книге словаря (христианские источники)

- в Зеленой книге (исламские источники)

- в Желтой книге (еврейские источники).

Имена, понятия и реалии, помеченные знаком , можно найти в соответствующих статьях во всех трех книгах, а те, что со знаком A, находятся в "Приложении" (Appendix Г) в конце словаря.

Иначе говоря, читатель вправе пользоваться книгой по собственному усмотрению. Одни, как в любом словаре, будут искать имя или слово, которое интересует их в данный момент, другие могут воспринимать этот словарь как книгу, которую следует прочесть целиком, от начала до конца в один присест, чтобы получить более полное представление о хазарском вопросе и связанных с ним людях, вещах, событиях. Книгу можно листать слева направо и справа налево, так в основном и читали словарь, опубликованный в Пруссии (еврейские и арабские источники). Три книги этого словаря -Желтую, Красную и Зеленую -можно читать в любом порядке, как читателю заблагорассудится, например, начав с первой попавшейся страницы, на которой откроется словарь. Именно поэтому в издании XVII века каждая книга была в отдельном переплете, что в данном случае оказалось неосуществимым в силу технических причин. Хазарский словарь можно читать и по диагонали, чтобы получить срез каждого из трех источников - исламского, христианского и еврейского. При таком пользовании словарем наиболее целесообразно группировать статьи по трое: либо смотреть те, что даны со знаком , то есть представлены во всех трех словарях, - как, например, Атех, каган, хазарская полемика или хазары, -либо по каждой книге следить за судьбой различных действующих лиц, которые связаны одной ролью в истории хазарского вопроса. Так, например, по ходу чтения можно связать в одно целое статьи из трех разных книг словаря, в которых говорится об участниках хазарской полемики (Сангари, Кирилл, Ибн-Кора), о ее хронистах {Бекри, Мефодий, Халеви} или об исследователях хазарского вопроса в XVII-м веке (Коэн, Масуди, Бранкович) и в ХХ-м (Сук, Муавия, Шульц). Разумеется, должного внимания заслуживают также персонажи, которые пришли из трех преиспо-ден - исламской, еврейской и христианской (Ефросиния Лукаревич, Севаст, Акшани): им, чтобы добраться до этой книги, пришлось проделать самый длинный путь.

Впрочем, читателя все эти инструкции пусть не смущают. Он может со спокойной совестью пренебречь всякими рекомендациями и читать так, как ест, - пользуясь правым глазом как вилкой, левым как ножом, а кости бросая за спину. Этого довольно. Правда, может случиться, что он заблудится и потеряется среди слов попавшейся ему книги, как это произошло с Масуди, одним из авторов словаря, который заплутал в чужих снах и уже не нашел дороги назад. В таком случае читателю не остается ничего другого, как пуститься с середины страницы в любую сторону, прокладывая свою собственную тропу. Тогда он будет пробираться сквозь книгу как сквозь лес, от знака к знаку, ориентируясь по звездам, месяцу и крестам. В другой раз он будет читать ее как птица трясогузка, которая летает только по четвергам, или же тасовать и перекладывать ее страницы бесчисленными способами, вертя на все стороны как кубик Рубика. Никакая хронология здесь не нужна и не должна соблюдаться. Каждый читатель сам сложит свою книгу в одно целое, как в игре в домино или в карты, и получит от этого словаря, как от зеркала, столько, сколько в него вложит, потому что от истины - как пишется на одной из следующих страниц - нельзя получить больше, чем в нее вложишь. Кроме того, словарь вовсе не обязательно читать целиком, можно прочесть лишь половину или какую-нибудь часть и этим удовольствоваться, что, кстати, обычно и бывает со словарями. Чем больше ищешь,тем больше получишь; так и здесь - удачливому исследователю книги достанутся все ее внутренние связи. Остальное - остальным.

4. Уцелевшие фрагменты предисловия к изданию 1691 года (перевод с латинского)

1. Совет читателю - не браться за эту книгу без особой надобности. Но если уж он в самом деле захочет с нею познакомиться, то лучше приступить к ней в такой день, когда он уверен, что к этому готовы его ум и прилежание, которые в самом деле позволят ему проникнуть глубже, чем обычно. Читать книгу следует так, как треплет человека "огневица", приступы которой через день, так что она трясет только по женским дням недели...

2. Вообразим, как двое держат на аркане пантеру, с двух сторон набросив на нее петлю. Если они захотят приблизиться друг к другу, петля ослабнет, и пантера бросится на того или другого. В равной безопасности они лишь тогда, когда тянут каждый в свою сторону. Так и тому, кто пишет, и тому, кто читает, трудно друг к другу приблизиться - между ними общая мысль, захлестнутая арканом, который они тянут каждый сам по себе. Если бы спросить пантеру, то есть мысль, что для нее эти двое с арканом, она ответила бы, что добычей ее считают те, кому она не по зубам...

8. Остерегайся, брат мой, милости тех, чья власть в перстне, а сила в свисте сабли. Вокруг них всегда толпятся не из любви или сердечной преданности, а по тайной постыдной нужде - у каждого не то пчела под шапкой, не то масло под мышкой, одним словом, какой-нибудь на совести грех, так что свобода у них на цепи и готовы они на все, лишь бы избежать расплаты. И те, что у власти и всем господа, прекрасно знают об этом и извлекают свою пользу. Потому смотри, как бы и тебе не угодить в такую компанию, оказавшись без вины виноватым. А это может случиться, если ты вздумаешь соперничать в лести: такты себя причислишь в глазах господ к прочим злодеям и проходимцам, запятнав свою честь,;- ибо ты, стало быть, все, в чем угождаешь, делаешь не из верности и бескорыстной любви, а лишь по нужде, чтобы как-нибудь загладить свое беззаконие. Таких по праву никто не ценит, их пинают ногами как бездомных псов или склоняют к новому беззаконию...

9. Наконец, сочинителям из пишущей братии надлежит неизменно помнить: читатель - что цирковой конь: он знает, что, если будет послушен, в награду после каждого фокуса его ждет кусочек сахару. Не будет сахара - не будет фокуса. Что же до прочих борзописцев, то они как рогоносцы -узнают новость последними...

Оглавление

Евгений Патаракин

Последние изменения - 28.04.99