кто ищет богатства, пусть повернется лицом к северу, а кто мудрости - к югу. Но почему же эти сладкие речи ты обращаешь ко мне здесь, на севере? Или тебя на юге никто не ждет, потому что ждут там кого-то другого.
Самое важное в бочке - отверстие, в душе - то, что не человек
я привык к своим мыслям, как к своим платьям. В талии они всегда одной ширины, и видишь ты их повсюду, даже на перекрестках. И что хуже всего - за ними уже и перекрестков не видно
Моя родина - тишина, моя птица молчание. Я сижу в своих владениях как гребец в лодке. Не могу заснуть, так тебя ненавижу
Каждый господарь свою смерть любит 
Немного вина - вымыть руки!
Наш глаз - как мишень, и не он, а в него целится все, что нас окружает
1) смерть - однофамилец сна, только фамилия эта нам неизвестна; 2) сон - это ежедневное умирание, маленькое упражнение в смерти, которая ему сестра, но не каждый брат своей сестре равно близок.
Стол и на нем стеклянный кубок с вином, окрашенным другим вином. Мясо только что подстреленных бекасов, испеченное на верблюжьем навозе, еще сытное от вчерашнего птичьего сна. Теплый хлеб с сумрачным лицом твоего отца и пупком твоей матери. И сыр из молока горных овец, молодой и старой. Рядом - свеча, увенчанная каплей огня, а под нею - Книга, и сквозь нее течет месяц джемаз-уль-акер.
Все, что я узнал и заработал, ушло в звяк ложкой по зубам.
Не говори никому о своем сне! Ибо он свершится не с тобой, а с тем, кому его доверишь
Бренчать на струнах может каждый, а ловцом снов может стать только избранник - тот, кому это даровало небо. Оставьте свой инструмент! Ведь лютню выдумал еврей по имени Ламко. Бросьте ее и отправляйтесь охотиться! Если ваша добыча не умрет в чужом сне, как это случилось с моей, она приведет вас к цели!
Существуют души без тела, евреи их называют дибуки, а христиане - кабалы, но существуют и тела без пола. У душ нет пола, но тела должны его иметь. Пола нет только у тех тел, у которых его отняли демоны. Так случилось и со мной. Шайтан по имени Ибн Хадраш отнял у меня пол, но пощадил мою жизнь. Одним словом, теперь мой любовник только Коэн
В моем нынешнем обличии,  в котором ты меня знаешь и любишь, я создан смешением Истины и Земли; у меня три отца и ни одной матери
Если ты поцелуешь меня в лоб, я умру... Для меня ты будешь потерян навсегда, и я не смогу до тебя дотянуться. Не только в этой жизни, но и в каждой будущей
Сердце в душе как царь на войне, однако порою и на войне человек должен быть как сердце в душе
До нас, хазар, доходит лишь та часть будущего, где оно самое твердое и плотное, .. словно огромное болото из останков и отбросов будущего, гниющих и заплесневелых
Нам достается то будущее, которым уже попользовались, как могли его обтрепали и изгадили, а мы даже не знаем, кому при дележе будущего достанется его лучший, еще никем не жеванный кусок
Пусть твой взгляд остановится на мне тогда, когда я буду к этому готова, потому что никому не дано быть мудрым и красивым все семь дней в неделю 
Свет откладывает яйца в мои глаза, как мухи слюну в рану. Известно, что может вылупиться из таких яиц
Каждый из нас выгуливает свою мысль как обезьяну на поводке. Когда читаешь, у тебя две такие обезьяны: своя и чужая -или, хуже того, обезьяна и гиена. Вот и гадай, чем кого накормить: ведь пища у них разная
Каждый читатель сам сложит свою книгу в одно целое, как в игре в домино или в карты, и получит от этого словаря, как от зеркала, столько, сколько в него вложит, потому что от истины - ... - нельзя получить больше, чем в нее вложишь.
Тебе здесь делать больше нечего. Здесь нет никого с кем бы ты действительно мог померяться силой. Так ты опустишься и утратишь свое мастерство. Что это за донесение? Сам посуди: "И дрались мы с шести часов утра до десяти, и одних в воду загнали и они там утонули, других в лесу порубили, третьих на деревьях перестреляли." Неужели тебе такими делами заниматься. Для этого есть другие. А ты собирайся в дорогу.
есть кто-то, кто знает о нас все, что мы знаем о моли. Кто-то, кому известно, как, чем и почему ограничен наш мир, - то, что мы считаем небом и что для нас, в наших глазах, не имеет границ. Кто-то, кто не может приблизиться к нам и лишь одним-единственным способом - убивая нас - может дать нам понять, что и нам принадлежит часть в этом бытии.
В детстве, давным-давно, я видел однажды на лугу, как столкнулись две бабочки; немного пестрой пыльцы перелетело с одной на другую, и они упорхнули дальше, а я об этом тут же забыл. Вчера вечером, когда я еще был в пути, какой-то человек ударил меня саблей - вероятно, с кем-то спутав. Прежде, чем я продолжил путь, на моей щеке появилось немного пестрой пыльцы вместо крови...
самое опасное - оказаться не принадлежащим ни к одному из этих миров, каковая участь и постигла хазар и их кагана. В таком случае оказываешься совершенно беззащитным, и тебя может совершенно безнаказанно убить кто угодно